Героям В. Пелевина вменяют нетривиальную глубину мировоззрения, а месседж характеризуют как "прикольную проповедь" или "мозговыносящий умняк". Как можно обозначить их многозначительные диалоги о мироустройстве? О какой форме магии, религии или попросту modus vivendi идет речь в текстах? За что романы, как сказано в предисловии к одному из изданий, так любимы оккультными маргиналами?
Магий минимум четыре. Рассмотрим их по порядку. 

N.B.: лирический герой, литературный персонаж — далеко не всегда и далеко не во всем автор. Конечно, речь идет не о реальных личностях, а о тех, кого автор описал на страницах романов. Для цитат в скобках приведены ссылки на источники: тексты В. Пелевина (сокращение по первым буквам слов в названии произведения). 

Магия первая — компенсация

О чем повествует текст? Герой следует по Пути (sic), и это обеспечивает ему подарки судьбы. Нужно сесть в притормозивший джип или майбах, а затем появятся гаджеты, карьерный рост, социализация. Далее продолжается гаррипоттериада.

Только в ЧиП Петька берет на себя ответственность, стреляя в фон Эрнена. В последующих текстах герой уже не действует прямо. Достаточно просто быть и продуцировать некую тонкость восприятия, и прилетит вдруг валшепник, и окажется, что главгер fideicommissum д'Артаньян (GП):

...С точки зрения его нового нанимателя... он и не должен был ничего понимать. Он должен был такой ментальностью обладать. Именно в этом и заключался смысл его занятия.

Такой поворот сюжета в психоанализе называем вариацией "семейного романа". 

Очень важный момент здесь упущен: отсутствует предыстория, которая привела к частичному разрешению.

Мазин В., Машина по имени человек. В части Бухгалтерия души говорится об отсутствии предыстории отношений Степы с семеркой (ДПП): "... прошлого нет. Можно переходить, переиграть, повторить ход. Таков закон желания... [текст] принадлежит Другому. Автоматизм повторения не требует понимания".

Лишь порция веществ отделяет от Иштар и ее посланников. Это гламурный дзен для солидных господ (GП). Происходит популяризация формы эзотерического опыта, то есть экстериоризация эзотерики. Стоит встать на Путь — и польются нефтяные слезы из глаз доброй коровушки (СКО).

Трудно назвать подобное дзенствование героев литературным новаторством; еще в начале ХХ века мистик Г. Гурджиев носил в карманах драгоценные камни, а перед переездом в Берлин перепродавал икру - о чем подробно писал в заметках.

Вопрос освещен в статье на http://gurdjieff.ru/content/view/59/3/ 

Нельзя лишь терять темп и думать, что умнее тех, у кого больше денег — об этом героя предупреждают в рассказе Акико.

Но не получается ли в романах так, что если не приобретать за внутреннюю работу статусные блага, доступ к внешнему "баблосу" (EV), то и раскрепощать сознание незачем? тогда действительно никаких денег не хватит, их всегда будет мало. После короткой передышки тут нужно спешить сражаться там, ведь на каждую Фудзи приходится карабкаться заново.

В ряде буддийских традиций наставники специально бежали всех почестей и любых заслуг. Они уходили в разрушенные монастыри с ободранными стенами и предпочитали сидеть под прохудившейся крышей, только чтобы не терять с трудом добытые крохи внутреннего равновесия. Но это не значит, что они были очень скромными, они были прагматиками. То есть, при первом же подозрении, что сознание начинает делать что-то не то, comme il faut было уйти от дел. Но не карабкаться на верх социальной пирамиды сквозь символические убийства, как поступили Вавилен, Александр, Рама.

В S.N.U.F.F.'e герой говорит: 

Все свободное время надо у [монитора] сидеть. Смотреть, куда тренды заворачивают.

Дзен, дзен, дзен, дзен, дзен. Часто забывается, что говорить о практике — еще не значит практиковать.

Магия вторая — рационализация

Текстовый массив объясняет мировые тенденции, связывает все со всем в одну огромную схему. Все тексты продолжают друг друга, судьбы героев пересекаются, одно объяснение накладывается на другое.  Все, что попадает в поле зрения ГГ, должно подвергнуться учету и систематизации. Объясняя, можно удержать реальность, обрести власть над властьимущими. Искусство адвоката — условие выживания в таком мире, где подробное объяснение синонимично получению разрешения.

Дидактика вычурна и часто может казаться алогичной, но в последующих текстах "лишняя" деталь оказывается ключевой за счет изменения угла зрения. Любая мелкая подробность становится уликой, разрастается в новый повествовательный объем так, как постепенно собирается матрешка.

Есть одно условие проведения рационализации: необходимо найти зацепку, на которой будут строиться дальнейшие рассуждения. Объяснение должно соприкасаться с реальностью хотя бы отправной точкой, иначе не сможет быть принято самим субъектом. Так, мачеха, чей сын нечаянно выпил яд, предназначенный для пасынка, обвинила последнего в убийстве. В этом ей помогла (Апулей, Метаморфозы):

...доля правды, так как мальчик предупредил своею гибелью ту смерть, на которую был уже обречен молодой человек.

Когда смещением создана начальная посылка, воспоминания подменяются, а все дальнейшие допущения могут обосновываться очень строго.

Интересно то, как герой пытается избежать рационализации. Например, Татарский склонен не думать об огурце как о поддающемся истолкованию опыте. Он не желает искать в данном прецеденте значение, прерывая объяснения собеседника (GП):

Все, - сказал Татарский. - Счастливо. Я за пивом пошел.

Тем самым он как бы сохраняет свой опыт вне концептуализации, не пускает туда Отца с отцовским символическим. Но это только видимость, так как ГГ просто вытесняет цепь ассоциаций (которые возвращаются из реального — вплоть до встречи с Гусейном). Поскольку репрезентации в последующем тексте теряют смысл (меняется состояние сознания ГГ), контроль над тревогой также исчезает. Для подавления тревоги протоколируются и заново описываются все мельчайшие происшествия прошлого.

Все objets petit a лишь ждут своего часа для объяснений: природа огурца истолковывается в Ананасной воде, не остается без внимания запах нефти. Но подобной рационализацией ретушируется вопрос

"Почему герой ставит акцент здесь?"

и производный от него

"Что реальнее - два события или связь между ними?".

Читатель подразумевает, что в двух эпизодах фигурирует один и тот же объект, но герои из разных текстов не обладают виденьем всей картины. Поэтому каждый новый ГГ обнаруживает объект заново. Конечно же, здесь приходится упомянуть об энтропии и о Блаженном Августине. Воображаемые конструкты зацикливают вопрос, закольцовывая его вокруг недостижимого смысла, и текст обретает барочную подчиненность контуру узора.

Таких литкроссных примеров очень много. Увы, прием, которым Дж.Р.Р. Толкиен однажды вытянул целую трилогию "за колечко", для героя романов ПВО не становится путем к самопознанию. Напротив, это его способ прервать речь и рассмотреть алогичную на первый взгляд ассоциацию из другого, более удобного для построения защит, состояния.

ГГ реализует управление актами только их прерыванием. Спонтанность подменяется непрерывным домысливанием задним числом. Герой разменивается на любые мелочи, отдавая себя на откуп стройности и логической связанности повествования, добровольно становясь расчетным модулем постоянно разрастающегося механизма. Поэтому от ГГ требуется все меньше и меньше неожиданных решений, ответственности, это постоянное deja vu. Но без внимательного читателя герою не удастся по звучащим диссонансом деталям предчувствовать дальнейшие инкарнации. В этом предсказуемость защитной стратегии.

Магия третья — интеллектуализация

Почему герои, постоянно стремящиеся показать "недюжинный пуденциал" в области фрейдизима и структурализма, сами так недоверчиво к нему относятся?

Научный дискурс ставит своей целью вскрыть подмены и обнаружить реальность заглушаемого желания.

Дисмурный гламкурс, наоборот, стремится скрыть реальность желания при помощи избыточного цитирования и неаргументированной самодиагностики, играя на опережение оппонента.

Колотаев В., Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как форма психотической защиты

Артикуляция языка бессознательного, наполненная речь, заглушается полемическими отступами, трюизмами и прочими риторическими приемами. Именно поэтому рассуждения А Хули и Насыха об умняке развлекательны, но не информативны. Герои не применяют выводов, которые следуют из декларируемого ими дискурса, так как (S.N.U.F.F.): 

...вместо того, чтобы выяснять огненную суть его силлогизмов и прикладывать их к своей жизни и судьбе, надо прежде всего поинтересоваться источниками его финансирования и стоящими перед ним задачами.

От жонглирования общими понятиями и информацией о мнениях глубокие знания не появляются — поэтому всегда "почти понял" (СКО).

Кроме того, герои неизменно серьезны и не шутят лично о себе. Они могут иронизировать о своем положении, окружении, но попробуйте найти в тексте места, где герой искренне и весело смеется над самим собой.

Если удастся - запостите, пожалуйста, в комментах ниже.

Характерно, что процедура практики "непревзойденного учения" производится при помощи физиологической манипуляции (дерганья самого себя за выступающую часть тела) и ощущения стыда за это (СКО).

Советы о том, как

перестать создавать этот мир

сводятся у А Хули к постижению любви в сей юдоли (что по ее мнению делается просто и быстро), восхождению на возвышенность и громкому выкрикиванию своего имени.

На таком месте остается черная звезда, которую А Хули объясняет как крест для искупления грехов. Кошмар описывается как (СКО): 

...черное колесо, которое наматывало на меня мой хвост, выдирая его из меня, но хвост никак не отрывался, а все рос и рос.

Стоит ли говорить, наказание за какую простую сексуальную разрядку объясняется героем столь вычурно? В рамках подобной картины мира действительно не остается ничего, кроме как  (СКО):

...врать ... ранить друг друга шипами ядовитых слов

и бесконечно ходить по кругу.

Магия четвертая — идентификация

А Хули в самом начале книги говорит о памяти о и прошлом как о темной кладовой, черной пустоте. Извлечь оттуда что-либо можно только мучительным усилием воли. Поэтому герою важно жить текущим моментом и пустяками.

Главная задача героя — мимикрия, то есть попытка вписаться в мир собеседника, подражая ему и соответствуя его представлениям. Слиться с местом обитания — это телефотографирование образа с сетчатки на поверхность тела. Оборотень навеивает зрителям именно ту картину, которую они сами стремятся увидеть в окружающей среде.

Многие животные начинают изображать типичного агрессора, чтобы избежать его нападения. Например, некоторые виды сусликов жуют сброшенную змеиную шкуру для того, чтобы отпугивать хищников этим запахом. Так и А Хули воспроизводит всю заумь, что слышит — но нужно понимать, что эта неизбирательная мудрость — простая защита.

Проговаривая Имена Отца, она на какое-то время сама обретает способность воплощать их для кого-то. Саша спорит и сражается не с эрудицией лисы, а с теми, на кого она указывает своим цитированием. Он отказывается от секса с ней, узнав ее возраст, еще и потому, что годы лисы представляют совокупность возрастов всех ее символических Отцов. Битву с армией фалличных эпических героев ему не выиграть. С позиции лисы-истерика это победа, но такая победа празднуется посреди выжженного в звезду пустыря, где остается лишь кучка помятой одежды.

Кернберг О.Ф., Тяжелые личностные расстройства, 2001.

Регулярно применяя все эти заклинания по отдельности и вместе можно добиться если не полного упразднения принципа реальности в отдельно взятом сознании, то хотя бы статуса участника погранотряда.

_________________________________ 

Дорогие друзья, читающие эти строки! Больше текста вы сможете найти по следующим ссылкам:

1. Героизация героев В. Пелевина - о главном герое романов и о тех, кому легко с ним самоотождествиться.

2. Соперник, прекрасная дама и драма  - о f(r)iend'e главного героя, об их возлюбленной, о близких отношениях с Дамой.

3. Мать и знание - о том родительском образе пожилой мудрой женщины в текстах В. Пелевина, который можно соотнести с матерью героя.

4. S.N.U.F.F.: взгляд и смена парадигм - обновления в этом романе, узнаваемые литературные параллели и новые старые повзрослевшие герои. 

Все пожелания и замечания вы можете оставить в каментах, либо написав и отправив мне письмо с соответствующей темой.