Понимание пола человека, разделение субъектов на мужчин и женщин, было краеугольным камнем постороения цивилизаций с самой зари человечества. Долгое время бинарность семантики оппозиций добытчика и хранительницы оставалась незыблемой.

Почему на рубеже XX и XXI идет борьба за равные права (и какие права), однополые браки и признание радикальных изменений строения тела – души? Что значит хотеть или не хотеть мужчин либо женщин? Как субъект определяет, кого хочет – и кем при этом является сам(а)? Мы исследуем вопрос от истоков и попробуем получить некоторые ответы.

ЧАСТЬ I. ПОЛ И ГЕНДЕР В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Человек это его организм и что-то еще, что не исчерпывается широкими ногтями.

Судьбы женщины и мужчины
как представителей Homo sapiens

Читателя нетерпеливого я прошу простить меня за многословность вступления; извинением мне может служить надежда, что тщательные обозначения предметов нашей беседы произведут значительную экономию аргументов в ходе дальнейших рассуждений (чему общественные площадки Рунета дают многочисленные обратные примеры). За каждым абзацем стоит не один десяток выслушанных либо прочитанных мною вопросов от людей, которых изложенные проблемы могут по ряду причин искренне волновать. Я благодарю их за стремление к познанию себя-в-мире, разделенное со мной как с психоаналитиком; всем интересующимся субъектам адресую данный взгляд на истоки вопросов гендера и пола.

Человек является частью биосферы Земли. Тестирование окружающей реальности, выделение из нее информации – залог выживания организмов. Для поддержания жизни следует определять, по возможности быстро и безошибочно, где пища и поддержка, а где грозит голод и таится опасность. В ходе эволюции простые ориентиры типа "бежать – стоять" усложняются вплоть до возможности уловления одной неверной ноты в струнном концерте Бетховена. Чем выше организационный уровень, тем выше требования к дифференцированию тонких различий среды.

Представьте, что вдалеке происходит движение. Вы всматриваетесь в несколько точек: это человек, собака, конь. Конечно же, мы легко отличим представителя рода Homo sapiens от представителей других биологических видов. Человек – это двуногое животное без перьев. Мы прямоходящие приматы с высоким лбом, относительно небольшим оволосением и специфическим строением скелета. Так могут быть описаны ключевые внешние признаки нашего организма.

Зачем же уметь определять подобных себе? Праисторически это было важнейшим условием для кооперации в нуждах выживания. Скучиваться удобно для того, чтобы иметь привилегированный (относительно других видов) доступ к ресурсам. Гуртом и мамонта легче забить. Конечно же, есть внутривидовая конкуренция, но на заре истории для человечества ее опасности были много менее угрожающи, чем риски внешневидовой. Слабые либо больные умрут, но генофонд сохранится в сильных и выносливых.

Следующий шаг – отличать конкретное человеческое существо от другого такого же. Какой вы, на что способны? Первое, что естественным образом бросается в глаза – анатомические особенности тела. По ним же считываются пол, возраст. Телесная конфигурация и стать, контур сразу дают понимание того, чего можно ожидать от вас. Видны очевидные риски соперничества и возможные выгоды сотрудничества на биологическом уровне. Уникальны, и поэтому удобны для распознания, некоторые аспекты манеры двигаться и способ подачи голосовых сигналов, отчасти – запахи. Их можно уловить даже в условиях плохой видимости.

Почему в определении человека важен пол? Пол индивидуума дает понимание его физических возможностей. Какая от вас польза социальной группе, почему с вами нужно делить добычу? Мужчина – воин, он сражается за ресурсы и границы, женщина – мать, она обеспечивает появление новых юнитов в группе. Равно важны обе функции, поскольку при провале одной исчезнет и вторая. Однако во всех крупных традиционных культурах они строго закрепляются за представителями разных полов.

Почему? С одной стороны, есть задачи для слабых и ловких, есть задачи для сильных и мощных: кто-то может валить деревья, кто-то может прясть тонкие нити. Но верно, что женщина как биологическая единица может выполнять все те же работы, что и мужчина. И наоборот – любая женская работа может быть освоена мужчиной. Это многократно доказано историей обществ и различных культур.

Значит, вопрос здесь не столько в биологическом строении организма, а в обеспечении социальной группы всеми необходимыми аспектами хозяйствования. Казалось бы, нет разницы в том, что за анатомия у индивида, который займется тем или иным заданием. Почему же женщине в подавляющем большинстве известных и изученных обществ (хотя есть и исключения, подтверждающие правило) исторически достается роль собирательницы и хранительницы? Почему именно женщины исторически занимаются воспитанием потомства и развивают мелкую моторику?

Во-первых, весьма справедливо указать, что существуют физиологические различия, из-за которых одно и то же задание может выполняться с разным уровнем трудностей и затрачиваемых усилий. Бессмысленно игнорировать то, что мужчина и женщина различаются силой, ловкостью, чувствительностью кожи, восприятием цветов и запахов и т.д. Конечно, женщина может охотиться, хоть ей труднее сдвинуть большой камень, носить тяжелое копье. И мужчина может заполучить шею и пальцы более гибкие, чем даже у многих женщин. Все же, как правило, для этого им потребуются длительные специальные тренировки, а результат все равно может оказаться посредственным (относительно исходных возможностей представителя другого пола).

Во-вторых, даже если женщина стала бы охотиться и сражаться (пусть и менее эффективно там, где нужна грубая сила), то мужчина никак не смог бы выносить и родить ребенка.

Женщина уступает в прямой схватке, слабеет при регулах, систематически и надолго выбывает из строя на время беременностей, зато поставляет уникальный ценнейший для племени ресурс – новых работников и воинов.

Эта асимметрия как загадка возбуждает мистический трепет и идеализацию женской роли Праматери; отчасти эта тревога выражена в искусстве.

Но развивается культура, ресурсов становится больше – так как появляется возможность планировать их производство и делать запасы. Существенным становится социальный аспект взаимодействия: в группе важно уметь рассчитывать, выстраивать стратегии, усложнять речь. Слабые либо больные теперь смогут выжить, если проявят смекалку и найдут особую социальную роль.

Тело не ограничивается только лишь организмом, люди вовлечены в социальную жизнь и сеть символических обменов. Но анатомия все еще очень важна, ведь относительно деторождения все обстоит по-прежнему. Анатомическая данность играет базовую роль в разделении труда, и постепенно к ней добавляется все больше религиозных и мифологических объяснений, рационализаций. Женщинам и мужчинам достаются неодинаковые задачи, ответственности. Отсюда – разные функции и запреты, ритуалы, костюмы, предписания и манера речи, которые жестко задают социальную роль относительно половой.

Ожидая прибавления в семействе, первым делом всегда выяснют: девочка или мальчик? Исторически это действительно было очень важно, так как с ранних сроков помогало формировать поле для воспитания воина, охотника или хранительницы, собирательницы.

• Видя еще крошечное существо в пеленах, о предположительно мальчике заявляли: какой сильный! какой крупный!
• О предположительно девочке, пусть и с теми же габаритами, сказали бы скорее: какая милая! какая изящная!

Анатомия становилась характером, а затем судьбой. Родители, а также остальные члены рода, действовали так, создавая для потомка место в чреде поколений относительно предуготованной ей/ему роли.

В нашей культуре уже долгое время принято речевое и цветовое кодирование одежды, постельных принадлежностей для разных полов, разделение обязанностей и потех. Примерно с младшего школьного возраста, а иногда и раньше, девочкам достаются куклы и посуда, мальчикам – машинки и орудия.

Приговор ли пол

Итак, от ранних этапов истории человечества и до относительно недавнего времени нормы поведения, костюм и даже стандарты мышления приписывались субъекту в зависимости от биологического пола. Пол ограничивал и общественные роли. До сих пор очень сильны нерыночные традиции, когда женщине отводится вся работа по дому, а ее право распоряжаться собственностью узко или размыто.

Стереотипный мужчина – активный, рациональный, точный, серьезный, деловой; стереотипная женщина – пассивная, эмоциональная, неуправляемая в страсти, мечтательная, домашняя.

Схематически, в ряде крупнейших традиционных культур биологический мальчик рассматривался в принадлежности к мужчинам, после инициаций должен был наследовать имущество отца, роль добытчика. Роль главы семьи предписывала отказ, хотя бы формальный и символический, от следования за матерью. Биологической девочке же следовало отречься от наследования главенства, удовлетворившись приданым и более скромным голосом в хоре с братьями. Казалось бы, биологическая женщина в истории по определению должна быть "менее значима". Однако, в отличие от наследующего брата, она могла иметь непосредственный доступ к благам "другого мужчины" – ее мужа или покровителя, который иногда оказывался даже выше отца.

Как, например, Кримхильда, которая дважды обрела мечи и золото в супружестве.

Женщина всегда могла реализовывать влияние, будучи регентшей, супругой, матерью наследника, настоятельницей, фавориткой и т.д.

Конечно же, в бинарной системе всегда было достаточно и жестокости, и игнорирования личностей, но не следует вырывать дихотомию женщина/мужчина из общего правового и экономического контекста эпохи. Могущественный герцог мог прибить виллана, но и бедная знать влачила невеселое существование. Права и вассалов имела лишь наследница лена, знатная Дама, но уж никак не претендовало на это подавляющее большинство девушек. Дочери без приданого, как и ненаследующие сыновья, получали жалкий удел, а часто их жизнь и ограничивалась им.

История дает достаточно примеров, когда субъекты (и женщины, и мужчины) находили возможности для смен ролей, но это скорее исключительные случаи. Например, через проявление редких личных качеств, связей с правящей особой, аккумуляцию ресурсов (богатств, умений) и т.д.

Поддерживали ли гендерные стереотипы субъектов, или наоборот, сковывали? Ответ зависит от всех прочих условий и от момента: где-то люди бьются за право вырваться за порог уставленной современной техникой виллы, а где-то рады мечтать о ведре обычной водопроводной воды.

В широком же понимании, чем более развитой становились культура и экономика, тем меньше анатомия ощущалась как приговор к одной узкой роли в социализации.

Безусловно, права распоряжаться своими телом, жизнью, имуществом являются ключевыми в жизни любого человека. Мы знаем, как долго и мучительно шла (и продолжает идти) борьба за признание полноправным человеком индивидуума независимо от цвета его кожи, формы черепа, обстоятельств рождения...

Равенство – это равенство прав

Много говорилось о правах детей, затем – женщин. Как и везде, в "женском вопросе" могут быть перегибы. Хорошо ли, когда равенство – это уравниловка? Мало кто откажется от прав (например, от права голосовать или выбирать род занятий), однако так ли просто вменять всем равные обязанности?

Лозунги о равенстве без учета биологической данности и социальной ситуации зачастую камуфлируют безразличие либо изощренную жестокость. В отчете тогда фигурирует некий усредненный человек со средней нормой выработки, средним набором пищевых потребностей, гигиенических принадлежностей. Ведь и дети трудились на вредных производствах, печи Аушвица жгли страшное топливо истощенных тел, узницы ворочали на морозе глыбы и бревна.

Фотография репортажная (Беломорканал, отсыпка плотины №22 сквозной женской бригадой. 1930-е годы. Фото: ГУ "Национальный архив Республики Карелия", Петрозаводск), фотография постановочная (т.н. "Женщины-каналоармейцы" – снимок из книги "Канал имени Сталина", 1934 г.) и агитплакат (Серебряный И.А., 1944).

Под дамокловым мечом уравниловки может возникнуть идеологическая дилемма: либо "Домострой", либо лесоповал. Женщина, желающая проявить себя, в такой искусственной дилемме должна

- либо согласиться с прогрессивной мультипликацией и усложнением трудовых функций (поглощающая силы внешняя работа при том, что никто не отменял ее домашних и семейных обязанностей) – как безыскусно суммируется в фольклоре, "я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик";
- либо всегда оставаться на третьих ролях в общественной жизни и карьере, т.н. "выбирая семью".

Увы, эта идеология бывает подкреплена и социологическими факторами – например, нехваткой рабочих рук после социальных потрясений, когда под пули и танки идут преимущественно мужчины.

Однако культура не стоит на месте. Общества западноевропейского типа отбросили эту дилемму, избрав техногенные пути развития цивилизации.

Огранка организма

Медленно, но верно унифицировалось получаемое детьми и молодыми людьми образование. Менялись требования к индивидууму и ожидания групп.

Постиндустриальные общества постепенно нивелируют значимость большинства биологических различий и для профессиональной карьеры, и в обыденной жизни. Сегодня в передовых странах важно усвоить принципы управления не столько телами, сколько механизмами и программами. Внимательность и точность нужны много чаще, чем сила или чувствительность организма.

Сексизм, безусловно, есть и там; он регрессивен, как и любая другая дискриминация – но следует ли считать его проблемой более серьезной, чем, скажем, расизм, эйджизм или протежизм?

Биологический пол ребенка все менее значим в труде и досуге. Конечно же, если речь идет о субъекте современного государства, общественной системы, базирующейся на развитых технологических укладах. Чем более цивилизованно общество, тем менее важны биологические исходные данные индивидуума, тем больше шансов на любую желанную самореализацию.

Например, в армию все идут по контракту, и победы все больше зависят от технической оснащенности сторон. Можно или готовить, или покупать готовую снедь. Самые тяжелые грузы поднимают между небом и землей крановщицы. Модельеры доверяют при подборе палитр пипетке пуще ока.

"Какая разница, кто это – да хоть говорящий фиолетовый жираф с Альфа-Центавра, лишь бы закончил проект в срок!" – иными словами, что вы за профессионал?

Вторичные половые признаки сегодня относительно легко камуфлируются либо меняются. Операции по корректировке объема груди, черт лица, голосовых связок, изменения зон оволосения и т.д. постепенно становятся тривией эстетической хирургии. Исходное тело можно изменять при помощи пластических операций и гормональных воздействий.

Последний фактор дифференцирования – роль в деторождении – стал размываться с распространением средств контрацепции. По выбору можно или доверить кому-то ребенка, или воспитывать его самостоятельно, декретный отпуск тщательно планируется заранее. Зачатие, беременность, роды можно делегировать и даже вынести за границы своего тела, были бы средства и необходимый уровень медицинской культуры.

Так следует ли выбирать для девочек и мальчиков разные слова, одежду и подарки – или всем одинаково подойдут углубленные курсы программирования, футболка, гаджет?

• "Вперед, быстрее, порвите их", говорят девочкам-спортсменкам,
• мальчик-музыкант слышит: "Погрузись в чувства, ищи тонкие грани сопереживания".

На что же накладывают отпечаток слова и ожидания мальчика-девочка в эру, когда функции родителя, развлечения и игрушки объединяет экран?

Эти вопросы наталкивают на размышления о том, что же значит быть женщиной или мужчиной сегодня. Для общества – и для субъекта в обществе.

Биология и социум, пол и гендер

Что остается в развитой стране от пола? Все менее значима ассиметрия в рабочих и семейных ограничениях. Почему же мы неизменно продолжаем говорить о мужчинах и женщинах, почему пол все еще способен столь сильно влиять на воображение и волновать?

Немного тривии. Факт распознания и распознаваемости человека как принадлежащего определенному полу можно называть сексуальной или же половой идентичностью (от англ. sex – пол). Полом принято считать те из доставшихся от рождения особенностей строения и развития организма, которые относятся к воспроизводству себе подобных.

Как очевидно, прямо относятся к признакам пола телесные особенности:

• строение половых органов (гонадный и генитальный пол),
• косвенно – нюансы строения скелета, степень оволосения, тембр и высота голоса, схема жировых отложений, форма и объем молочных желез.

Пол новорожденного записывают, ориентируясь, в первую очередь, на вид гениталий. Но на ранних стадиях развития эмбриона половые железы еще не присутствуют. Научно пол описывают с момента зачатия, как набор хромосом с преобладанием в организме тех или иных гормонов. Пол можно определить объективно и недвусмысленно по генотипу и исходному гормональному фону.

Слово гендер было противопоставлено полу индивидуума и использовалось для выделения в определении небиологических различий женщин и мужчин. Речь шла о манере себя вести, о социальной роли человека. С 1950-х годов сфера употребления термина гендер постепенно расширялась, охватывая такие области взаимодействий, как экономика, политика, демография.

Понятие gender role (англ. гендерная роль) ввел в употребление Д. У. Мани, психолог и сексолог, работавший в Новой Зеландии. Он писал:

Термин “гендерная роль” используется для обозначения всех тех вещей, которые человек говорит или делает, чтобы раскрыть себя в статусе мальчика или мужчины, девушки или женщины, соответственно. Роль включает в себя, но не ограничивается ею, сексуальность в смысле эротики.
 
Money J. Hermaphroditism, gender and precocity in hyperadrenocorticism: psychologic findings // Bull. Johns Hopkins Hosp., 1955. – vol. 96, no 6, p. 253-264.

Вопрос о gender identity (англ. гендерная идентичность) сделал обсуждаемым именно в этих терминах американский психиатр Р. Штоллер в конце 60-х годов XX века.

Stoller R. Sex and Gender: On the Development of Masculinity and Femininity. – Science House, New York City, 1968.

Изначально различие устанавливалось им между биологическими и психосоциальными параметрами, которые состоят в убежденности быть мужчиной или женщиной. Иными словами, анатомические различия индивидуумов как самцов или самок Штоллер сопоставил с их социальным конструктом.

Следует заметить, что понимание "гендерной идентичности" как "сексуальной идентичности" не соответствует требуемой Штоллером оппозиции, поскольку пол и гендер не тождественны.

Приведем пример. У взрослого субъекта, чьи гениталии скрыты одеждой, специальным костюмом, признаки пола (как элементы в комбинации первичных и вторичных сексуальных признаков) иногда могут быть определены обманчиво. В том числе, из-за намеренных мистификаций.

Так, долгое время удавалось скрывать под одеждой и за изящными манерами свой пол авантюристу XVIII в., шевалье д'Эону – о поле данного субъекта заключались многочисленные пари. Выяснение затруднялось тем, что он(а) менял(а) гендер на протяжении жизни несколько раз.

В некоторых очень редких случаях возможны затруднения в определении пола новорожденного по первичным половым признакам. Изредка аберрации хромосом обуславливают физиологические аномалии. Двузначность анатомических признаков, то есть интерсексуальность, было принято медицински определять как гермафродитизм.

Dorlin E. Sexe, genre et sexualités. – Paris, PUF, 2008.

Псевдогермафродитизм состоит в наличии наружных половых органов обоих полов в одном организме, а истинный – гонадный. Именно в связи с ним впервые был поднят вопрос о психологическом порядке сексуальной идентичности. Вопрос возник из-за очевидной неоднозначности в плане определения пола у ребенка, чья анатомия отчасти соответствует обоим полам.

Однако тот же Штоллер показывает в ряде примеров, что какими бы ни были физиологические аномалии, идентичность ребенка формируется в зависимости от реакции окружения ребенка. Так, если гермафродита воспитывать как девочку или как мальчика, ребенок и будет определять себя таковым (например, как девочку, но с немного необычной особенностью).

Итак, даже в таком редчайшем случае, как гермафродитизм, ребенок может быть по выбору опекающих лиц воспитан как девочка или как мальчик, и соответствующим образом социализироваться. Несколько анормальная форма половых органов мешает при этом сценарии воспитания не более и не менее, чем, к примеру, гетерохромия.

С точки зрения психоанализа много более интересен обратный случай: когда анатомический пол не вызывает никаких сомнений, а вот тождественность ребенка неоднозначна. Ведь даже при интерсексуальности двусмысленность определения возникает лишь в случае, если анормальность органов ребенка мешает родителям однозначно воспринять пол чада.

Очевидно, что дело не столько в биологии органов, сколько в отношении к ней.

Что определяет это отношение – на стороне ребенка и на стороне взрослого? Далее о судьбах анатомии – в части 2 нашего изложения >